Каролина Костнер. Интервью
Каролина Костнер: "Я любила Шварцера, но не покрывала. Я не знала "
Перевод с помощью https://translate.google.com, привели в более или менее литературный вид.
Чемпионка (которую хотят дисквалифицировать на 51 месяц, из-за нарушения "правил игры" бывшим бойфрендом) рассказывает свою версию: "Я обманула инспектора, но у меня было несколько секунд, чтобы решить, если бы я знал, что он принимает допинг, я бы убедила его сознаться. Обвинение меня в том, что я покрывала его, для меня невыносимо"
Каролина Костнер категорична: "Не покрывала его никогда и я не заслуживаю дисквалификации более четырех лет. Я могла решить сама повернуться спиной к соревнованиям". Для Костнер, обвиняемой в покрывании экс-бойфренда Алекс Шварцера, у которого нашли положительный результат на допинг, это просто недопустимо. "Я никогда не покрывала, я никогда не помогала Алексу, чтобы сделать это, и я ничего не слышала, пока тест не оказался положительным. Как можно просить наказание для меня выше, чем многие спортсмены получают допинг? ".
Каролина долго ждала, прежде чем дать свою версию фактов, и никогда не отрицала то, что она обманула антидопинговый комитет. Утром 30 июля 2012 произошел обыск в ее доме в Германии в поисках Алекс Шварцера. "Это было большой ошибкой, но я сделала это по доброй воле, для меня история закончилась там."
Он не хотел говорить Каролине. Но теперь, когда прокуроры CONI, обещают 51-месячный запрет из-за покрывания Шварцера, пришло время, чтобы рассказать свою правду. Каролина прибыла из Америки на неделю раньше, помахав болельщиками, которые пришли в Даллас, чтобы смотреть шоу на льду с ее участием, полетела в Нью-Йорк, а затем в Милан. Это эксклюзивное интервью – результат нескольких переговоров, в которых чемпионка мира хотела встретиться с обвинениями, которые были предъявлены в последние месяцы и ответить на все наши вопросы.
Давайте резюмировать факты: утром 30 июля 2012 года, инспектор приезжает в дом Каролины Костнер в Оберстдорфе, Германия. Алекс Шварцер, ее бойфренд просит, чтобы она сказала, что его здесь нет, так как он ранее сказал, что он в своей квартире в Racines. Костнер выполняет эту просьбу, а затем просит его пройти тестирование в тот день. Когда Каролина вышла, она поняла, что инспектор ей не верит и все еще находится в передней части дома. Проверяет телефон, потому что он определяется непосредственно с Шварцером, который будет на самом деле быть проверены в ту ночь. Если это центральный элемент расследования, но есть несколько других расхождений между версиями двух олимпийских чемпионов. Детали: он утверждает, что у него есть ключи от дома, а она отрицает. Она помнит, это событие в 7 часов утра, он - в 9. Костнер говорит, что не видела автомобиль антидопингового инспектора, а в соответствии с версией Шварцера – видели. И так далее.
Прокурор Каролины Костнер попросил перед вынесением приговора сделать последний допрос Алекс Шварцера. Нужно поговорить о нескольких противоречиях между версиями фактов, подрывающих доверие.
Каролина Костнер: Наши заявления могут отличаться лишь на незначительных деталях, ошибки, вызванные тем, что прошло много времени. Потому что истина в том, что все, что он делал, он делал в тайне. Я знаю его, и я знаю это. Но я бы хотела узнать подробности.
Версии отличаются на различных элементах. Например, Шварцер утверждал, что в его распоряжении ключи от дома в Оберстдорфе, Германия, в то время как во время допроса это отрицал.
Каролина Костнер: Мои ключи только в те периоды, в которые он был со мной. Но он никогда не брал их снова, когда был один. Я тренировалась весь день, а потом предоставила ему набор ключей. Наши графики не совпадают, и он не сможет вернуться домой после своих тренировок, если меня там нет.
Вы утверждаете, что антидопинговый инспектор пришел в семь утра. Но Шварцер сказал, что было девять.
Каролина Костнер: Честно говоря, первый раз мне задали этот вопрос через год, после этих событий. Конечно, это было рано утром. Однако, почему в эти часы разбираются с допингом?
Опять же, вы утверждаете, что, вы не видели автомобиль инспектора, в то время, как ваш партнер утверждает обратное?
Каролина Костнер: Повторю. Может быть, Алекс наклонился с балкона, чтобы лучше увидеть.
Детали становятся значимыми, подтверждая факт: что вы утром 30 июля 2012 года, сказали, что Шварцера не было в его доме. Почему он лгал?
Каролина Костнер: Алекс, должен был находится в Италии, и, когда пришел инспектор, он сказал: "Если это допинговый контроллер, сказать ему, что его нет, потому что он должен быть в Racines». Я была на кухне, и тех десяти секунд, как я подошла к входной двери, не хватило подумать. Я открыла и сделала то, что Алекс сказал. Я не поняла, почему он попросил меня лгать, и попросила инспектора уйти. Почему я лгала? У меня не было ничего, чтобы защитить все, что я знала тогда. Я сделал это рефлекторно.
Вы лгали, чтобы защитить его?
Каролина Костнер: У меня не было ничего, чтобы защитить его с тем, что я знала тогда. Я сделала это под влиянием импульса. Я знаю, что я ошиблась, но у меня было несколько секунд, чтобы решить, что делать. Для меня было абсолютно исключено, что он принимал допинг. Алекс, никогда не давал оснований так думать.
О чем вы думали в тот момент?
Каролина Костнер: В любом случае обо всем, кроме покрывания, потому что я не знала, и потому что когда я вернулась, он сказал мне, что он испытал в тот же день, когда это сделал. Так вопрос, если я когда-либо употребляла, уйдет сразу. Почему же не пройти тестирование в тот вечер, если у вас нечего скрывать? Он был готов идти, только когда я вышла из дома, и увидела, что инспектор был все еще там.
Почему, на ваш взгляд?
Каролина Костнер: Возможно, потому что там были две машины, припаркованные перед моим домом, или, может быть, потому что я не умею лгать.
Именно в тот момент, вы поняли серьезность ситуации?
Каролина Костнер: Я не знала, что делать. Я пошла, чтобы сделать свои дела, и когда я вернулась – передала телефон контроллеру, потому что я говорила с Алексом. Я не знаю, что было сказано, но инспектор после разговора ушел. Вечером я позвонила Алексу из своего дома в Racines и он сказал, что сделал тест, и все было ОК. Но это было только для меня.
Когда вы поняли, что Шварцер принимает допинг?
Каролина Костнер: Только когда он сказал мне в лицо. То есть, после того, как пришли результаты теста. Когда я узнал о положительном тесте Алекса, казалось невозможным, чтобы это был допинг. Я ушла из дома, прежде, чем он объяснился, не говоря ни слова. Я даже не хотела спрашивать. Я была в паник, что никогда не пробовала узнать раньше. Когда я вернулась, я думала, что его уже не в доме было, и я спросила у себя, что мне теперь делать, если я оставлю это, не зная правды, без объяснения? Я подумала: может быть, он использовал слишком много спрея для лечения астмы, который мог изменить результаты. Может быть, тест неправильный. Может быть, может, может быть. Я искала какую-либо надежду.
Говорят, «Костнер не могла не знать».
Каролина Костнер: Для меня отношения основаны на доверии, Алекс никогда не давал никаких оснований полагать, что принимаем допинг. Я не чувствовала необходимости искать подтверждение, поскольку у меня не было никаких сомнений. Он утверждает, что не говорил мне никогда, потому что он хотел защитить меня. Отчасти, я думаю, это правда, но есть еще один момент: каждый раз, когда был случай допинга у спортсмена, я всегда была очень жесткой. И то же самое для моей семьи: это произошло во время ужина с Алексом. Мой отец заговорил жестко о борьбе с допингом. Я думаю, он не говорил, потому что ему было стыдно чрезвычайно.
Разве вы не сердитесь на Шварцера в таком положении?
Каролина Костнер: В то время я была разгневана ложью, которую он попросил меня рассказать, но я не могла даже представить себе, насколько больше и серьезный был вопрос. Алекс был человеком, которого я любила, что я думала, что проведу с ним всю жизнь. Я думала, что он бы мог стать отцом моих детей. Один человек, которого вы так любите, после пяти лет отношений, доверие.
Может быть, даже больше: не так много людей, готовых осудить человека, которого они любят.
Каролина Костнер: Это правда: я соврала по его просьбе, но я никогда, никогда не покрывала, потому что я понятия не имела, что он делал. Кто обвиняет меня в покрывании не знает жизни спортсмена на этих уровнях. Вы приходите вечером домой после целого дня тренировок, и вы так устали, что только мысли у вас: я ем и ложусь спать. Для меня любовная история - основана на доверии, и я не из тех, кто спрашивает, что вы делаете, кугда вы идете, с кем, когда и почему. Я никогда не могла, потому что если кто-то спрашивал это у меня, я сходила с ума. И тогда я был человеком, который пытался видеть хорошее в других.
Это было?
Каролина Костнер: То, что произошло, изменило меня глубоко. Я не знаю, сколько нужно времени, чтобы я снова смогла доверять. Алекс был любовью с первого взгляда. Бум, удар, потеряла голову. Но моя жизнь - катание на коньках. Моя ближайшая цель не в том, чтобы создать семью, а выиграть Олимпиаду. Там не было места для ревности или преследования. У меня не было ни сил, ни времени.
Это было 2012 году, когда он выиграл чемпионат мира.
Каролина Костнер: Я была в полном сезоне, том, где я получила лучшие результаты в моей карьере. На мой взгляд, есть только один вопрос: как я могу кататься лучше завтра, и послезавтра, и день после этого? Я выиграла чемпионат мира, а затем на чемпионате Европы. Если когда-нибудь я знала, или даже подозревал, что мой парень принимает допинг, я никогда, никогда не была бы спокойна, чтобы конкурировать так хорошо, чтобы выиграть. Я терпеть не могу давление, об этом свидетельствуют падения в Турине и Ванкувере. Психологическая стабильность и спокойствие важны для меня, чтобы принести домой медаль. Я бы не сделала этого, если бы у меня были сомнения, что я солгала.
Может быть, знаки были и вы не поймали их в целях самозащиты?
Каролина Костнер: Сигнала достаточно, чтобы вы пришли к сомнению, и у меня не было его. Мой ум, в то время, был по-настоящему свободным.
Но Шварцер хранил допинг спокойно в своем холодильнике. Вы не заметили?
Каролина Костнер: Эта история сводит меня с ума, если бы я была мужчиной, я бы спросила, что я действительно знаю в холодильнике?
Вы помните, если EPO был спрятан в коробке витамины B-12, как указано Шварцер?
Каролина Костнер: Дело в том, что коробку витаминов для меня - ничего не значит. Я открываю холодильник, чтобы получить еду, автоматически, не контролируя, потому что у меня не было никаких оснований. Повторяю: я пришла домой без сил, и просто хотела отдохнуть. Задним числом легко размышлять. Каждый день я хочу вернуться, открыть холодильник и проверить то, что было внутри этой проклятой коробки. Но даже если бы я сделала, что бы изменилось? Я бы проверила продукты, чтобы выяснить, что это было, и это никогда бы не пришло в голову. Это если вы живете в квартире весь день. Еще, если вы постоянно в разъездах. Если я оглядываюсь назад, я чувствую себя ужасно: я лгала и даже говорить об этом сейчас для меня это очень тяжело. Это глубокая рана и открытая.
Когда Шварцер выиграл Олимпиаду в Пекине, газета озаглавила: "Золотой бойфенд Костнер». Может причина была в зависти?
Каролина Костнер: Я не думаю, что из-за меня. Но я не могу поверить, что он подставить меня. Конечно, эти названия не были легки для него. Я понимаю. Мы также говорили открыто, но я всегда старалась не дать ему взвесить свои успехи, даже если бы я хотела разделить мою радость побед. Я знала, что он понимал, жертвы, которые я делала.
Как вы думаете, это проблемы Алекса?
Каролина Костнер: Я не знаю. Я была также талантливой спортсменкой, но я никогда не выигрывала с легкостью.На моих первых Олимпийских играх я упала на льду перед всей нацией, в то время как Алекс вышел на сцену и забрал домой олимпийское золото. Может быть, ожидания людей раздавили его.
Никогда говорили о допинге?
Каролина Костнер: Алекс неоднократно жаловался, что, по его словам, многие употребляют допинг. Это заставило его чувствовать разочарование, потому что после золота в Пекине результаты не приходили больше. Я попытался дать ему понять, что олимпийская медаль была замечательным достижением. Кроме того, была моей мечтой, но, в отличие от него, у меня ее нет. Я ему сказала: "Но ты понимаешь, что у тебя есть привилегия? Только один из тысячи это делает ". Но я не могла заставить его чувствовать себя лучше. Мне пришлось научиться принимать факт поражения. И только когда я его приняла, я расслабилась - это бронза в Сочи. У него не получилось. Но это так легко судить. Только тот, кто глубоко страдает, ведет себя, как он.
Что вы думаете, когда Шварцер в Германии с гипобарическая шумной техникой, которая помогала ему спать?
Каролина Костнер: Он пояснил, что служит для улучшения состояния дыхания. Это было похоже на гигантский аэрозол. Может быть, это поможет, но если вы не хорошо отдохнули, какую пользу это принесет? Это было трагикомическая ситуация, я использовала крышки, но, учитывая, что в Германии машина является разумным решением, я не чувствовала необходимым говорить ему, что делать: я всегда думала, что каждый несет ответственность за самого себя. И тогда у нас было правило: никто никогда не вмешиваться в выбор друг друга. Кроме того, я была его девушкой.
В каком смысле?
Каролина Костнер: В том смысле, что это не мать и не полицейский. Я любила его и думал, что это был человек, который в состоянии защитить себя, чтобы сделать правильный выбор. Оглядываясь назад, я не должна была доверять, но если вы видите машину - не связываете ее с допингом, потому что допинг - подумала я, - не имеет ничего общего с нами. Конечно, этого достаточно, чтобы понять, что кто-то принимает не аспирин, и я получаю тревогу.
Вы также встречаслись с тренером Шварцера Микелем Феррари.
Каролина Костнер: Мы ехали обратно от одного из его дома в Sesto San Giovanni, и мы остановились, я думаю, что на севере от Вероны. Алексу нужно было встретиться со своим тренером. Мы залезли на автофургон и Феррари подал мне руку. В то время, это имя ничего не говорила.
Тем не менее, уже было известно из-за допинговых дел.
Каролина Костнер: Моя проблема в настоящее время - выяснение того, что я знал тогда, и то, что мы узнали с тех пор. Воспоминания перемешиваются с информацией, как проходит время. Но я могу сказать, что в то время у меня не было тревоги или ощущения, что это был странный случай.
Хотя это произошло на стоянке?
Каролина Костнер: Как спортсмены мы живем в спартанском мире и нужно было сэкономить время. Я думала, что Феррари ехал куда-то и что с Алексом было более удобно встретиться на дороге не перенося встречу на более позднее время.
Нет напряжения в отношениях со своим бывшим после встречи?
Каролина Костнер: Нет, абсолютно нет никаких оснований. Я прочла о нем статьи. Я не помню когда, но в то время я была еще за границей, и не читала итальянские газеты. Я редко виделась с Алексом: выходные сейчас и потом, единичные дни здесь и там, может быть, провожал меня на соревнования. Эти отношения для меня были прекрасны. Я не могла быть с парнем, который меня подставил. Мы встретиявлись на перекрестках, и это время не говорить о работе.
Что вы сказали Алексу, когда он признался в употреблении допинга?
Каролина Костнер: Во мне не было ничего, даже гнева. Только отчаяние. Я знаю, что я должна защитить себя, однако я не чувствую того, что делают все другие, и не могу оставить его теперь. Я чувствовала жалость к нему, потому что он собирался встретиться огромное публичное унижение. Я продолжала просто спрашивать, почему. Потому что. Потому что. Он был разрушен. Я думаю, что в конце концов, это потому, что они не протестировали его больше.
Он боялся, что он мог сделать что-то глупое?
Каролина Костнер: Когда я садилась в машину, чтобы ехать на пресс-конференцию, где он во всем признался, у меня были большие сомнения. Я боялась. Когда я понял, что это закончилось, я почувствовала действительно облегчение.
В январе будет суд по делу о допинге. Что станет с вашем будущем?
Каролина Костнер: Медали, поэтому я пожертвовала так много, что я получил их для Италии. До сих пор я представляла свою страну. С завтрашнего дня я мог кататься только для себя, в результате чего не будет произведений и исполнений по всему миру, как я делала в последние месяцы. Но я не хочу быть вдали от всех людей, которые невероятно поддерживают в настоящее время. В свое время я был поражен привязанности людей, и что любовь дает мне силы, чтобы сопротивляться: вся арена, которая болеет за меня. Не вызывает сомнений то, что мою жизнь на льду кто-то может отнять. Мое будущее на коньках, потому что это моя среда и мой дом.
Подписать петицию против четырехлетней дисквалификации Костнер можно здесь